…Третий, Винсент Хамфри, был успешным пластическим хирургом, которого знала вся Нью-Йоркская элита.

– Подойди к зеркалу. Ближе. Скажи, что ты видишь.
Демиан непонимающе окинул взглядом свое отражение.
– Себя...
– Разденься. Полностью.
В операционной было холодно, свет ламп слепил, и создавалось ощущение, что стены и кафельный пол – все кругом белое от снега. Готье подчинился, он знал, что если не сделает этого, будет только хуже. Как было около года назад.
Он стоял перед большим напольным зеркалом совершенно обнаженный, от озноба его кожа покрылась мурашками.
– Тебе нравится твое тело?
От этого вопроса все замерло внутри. Казалось, Демиан уже понимал, что с ним собираются сделать. Из глаз мальчика невольно полились слезы.
– Пожалуйста, не надо…
– Отвечай на вопрос. Тебе нравится твое тело? Нравится то, каким ты стал?
– Каким я стал?..
– А ты не видишь?
Хамфри поднялся со стула, подходя к Готье и мягко оглаживая ладонями его плечи. Он наклонился совсем близко к его уху, тихо прошептав:
– Когда я взял тебя два года назад, ты был изящнее. Ты растешь, Демиан, становишься уродливым костлявым подростком. Мне не нравятся твои руки, твои колени, твоя талия. У тебя угловатые острые плечи. Мне перестала нравиться твоя шея, – Винсент осторожно взял мальчика за запястье, чуть отводя его руку и вводя ему под кожу иглу, надавливая на головку шприца. – В тебе больше нет изящества. Но не волнуйся: я помогу тебе. Я изменю тебя.

– Я изменю твое тело. Немного подпилю кости таза и ребер…
Готье провел руками по своему животу, спустившись ладонями к бедрам. Плавные изгибы его фигуры теперь больше напоминали женские, и если бы не мальчишеская грудь, плоский живот и узкие бедра, его с легкостью можно было бы принять за девушку. Тонкая талия. Неестественно тонкая для представителя мужского пола.
Такими же тонкими Винсент сделал его запястья. И кисти – хирург позаботился даже о костяшках пальцев. Вся его кожа была покрыта рубцами и швами, но они, как уверил Хамфри, должны были пройти через месяц.
Он что-то сделал с его ногами, в области носка и на лодыжки тоже виднелись швы. Наверное, точно также спилил кость – болело ужасно. И без того небольшая нога Демиана теперь казалась миниатюрной на общем фоне, хотя, скорее всего, это просто с непривычки. Ступня стала узкой, более гладкой.
А еще было больно поднять руки – такой оказалась плата за аккуратно очерченную линию плеч.
Наверное, Винсенту это казалось красивым, но Демиану при взгляде на самого себя становилось дурно.

– Я изменю твое лицо. Исправлю переносицу, овал и скулы сделаю помягче.
Не бывает юношей с такими лицами. Мальчик еще полтора месяца был вынужден носить силиконовую маску, общие черты сохранились, но… Это уже был не он. Лицо даже не выглядело мальчишеским, оно будто принадлежало женщине лет двадцати. Красивой женщине. Знакомыми оставались только глаза с их миндалевидным разрезом и карей радужкой.
Хамфри слегка изменил линию бровей, чуть поднял их внешние уголки к вискам. Сделал ему небольшой тонкий нос, немного вздернутый к верху. Остались еще бескровные тонкие, правильной формы губы. После этого хирург решил заняться его зубами и отправил к своему коллеге-дантисту: теперь у Демиана потрясающая улыбка, которую он ненавидит, два остреньких клычка выделяются из общего ряда белоснежных зубов.

– Я исправлю тебе голос. Я еще никогда, правда, не делал операции на голосовые связки. Я понимаю, что он ломается у всех мальчиков, что это естественно, но мне совершенно не нравится, как он звучит сейчас.
Демиан терпеть не может свой новый голос. Низкий, чуть хрипловатый – но опять-таки чрезмерно похожий на женский. Он сохранил в себе все прошлые интонации, и манера разговора у мальчика после этого не поменялась… Но теперь он говорит куда меньше. Ему тяжело петь, толкать длинные речи. Во время простуды голос пропадает совсем.

– Мне кажется, тебе нужно будет отрастить волосы. Думаю, до плеч, что скажешь? Покрасься в темный, он тебе больше идет. И запомни то, какой ты сейчас, потому как таким ты себя больше никогда не увидишь.

Когда Хамфри впервые после многочисленных операций позволил Готье взглянуть на себя зеркало, у того случился шок, а неделю спустя Винсента нашли убитым в собственной постели. Его тело было сплошь изрезано скальпелем, Миа, который сидел тут же, возле него, даже не отрицал своей вины.